Форум » Архив игровых тем » "Friday Night Bites" || Family Ties » Ответить
"Friday Night Bites" || Family Ties
Scarlet Witch: Действующие лица: Scarlet Witch, Quicksilver. Время: август 2012. Место: Штаб-квартира Братства Злых Мутантов. Краткое описание: Злость в сочетании с семейными ценностями врегда приводят к плохому. Пример подобному утверждению можно привести возвращение Ванды из Европы, которая кипит яростью по поводу того, что её брат Пьетро спас их отца. Ярость одолевает её до таких маштабов, что после года "разлуки" с братом, она готова не кинуться ему на шею, а скорее свернуть её.
Ответов - 2
Quicksilver: Иногда так хочется с кем-то поговорить. Просто выговориться, не вести задушевные беседы, от которых сознание наполнится бредовой иллюзией важности и высокого интеллектуального развития, а именно раскрыть душу. Так хочется наступить на горло своим личностным устоям и непонятным убеждениям, мешающим жить и анализировать всё происходящее, поддаться обычному человеческому желанию поплакаться в жилетку, пожаловаться на такую несчастную жизнь, а потом успокоиться. Как приятный бонус, возможность быть заключенным в чьи-то нежные и крепкие объятия, тебе прошепчут тихие слова, являющиеся универсальной панацеей от всех внутренних демонов, и дадут сладкую надежду на то, что у мира есть шанс измениться в лучшую сторону. Но сейчас Ртуть не видел этого шанса. Он вообще никому не давал второго шанса, это слишком непозволительная роскошь, и поэтому он в этом ограничивал и самого себя. Мир вообще казался плодом испорченного воображения психопата, чье сознание было изолировано от всех законов логики. Всё это казалось паутиной, которую сплел кто-то ужасно коварный, словно кто-то сговорился и сбрасывает на нас ловушки: смерти, расставания, потери. И все это лишь в желании доказать человеку, что он может только страдать, и ничего другого сделать уже не получится. Жизнь Пьетро больше не была жизнью, это стало похожим на существование в экстремальных условиях. Опять же, второго шанса нет. Эти триста шестьдесят пять дней изменили все внутри Пьетро Максимофф. Мужчина стал жестким, безразличным, стал тем, в кого так боялся превратиться - стал похожим на отца. Закон выживания. Отчасти это правда - ведь нарушишь этот закон, и второго шанса будет давать некому, очередная пустая вещь, не имеющая никакого значения. Что такое жизнь? Пожалуй, смысл жизни в самой жизни, точно так же, как и главный страх - это сам страх. Жизнь непременно движется, пусть мы и хотим ею манипулировать, как-то изменить в желании расставить всё по своим местам, заставив восторжествовать мнимую справедливость. А так уж сложилось, человек живет только тогда, когда есть тот, ради кого можно жить. Тот самый человек, ради которого стоит страдать, убивать и умирать, чья улыбка доставляет тебе величайшее удовольствие. Чье тепло тела согревает даже в тех случаях, когда душу пронзает арктический холод и кажется, что лучи солнца уже не дают никакого тепла, но все равно становится теплее. Для Пьетро таким человеком была сестра. Забавная ситуация. Люди колесят по всему миру, надеясь по случайному стечению обстоятельств найти того самого человека, в чьем присутствии все изнутри готово разорваться на множество осколков, не выдержав напора сердца. Настолько счастливого сердца, что эта любовь начинает отравлять душу и тело, подчиняя себе, блокируя сознание в попытках думать о чем-то другом, кроме собственного наваждения, посланного небесами, и уже тогда кровь играет роль разрывного заряда, кроша грудную клетку на мельчайшие кусочки. Когда уже нет никаких преград, сердце начинает биться все сильнее, а любовь превращается в типичный диагноз, констатируемых психиатрами - дыхание учащается, уровень сердцебиения превышает все мыслимые нормы, а окружающие нас краски словно приобретают яркость, и мир, некогда окрашенный непонятными черно-белыми оттенками, обретает естественный колорит, и ты чувствуешь огромную разницу. А любовь Пьетро, Ванда, всегда была с ним рядом, как говорится, "под носом". Довольно часто так бывает, что люди, прожив долгие годы в одиночестве, которое отбивается в сердце стуком биения стрелок часов, понимают, что давным-давно, когда всё казалось совсем другим, был человек, которого они по-настоящему любили всем сердцем, но счастье было разрушено ими самим. Одно впустую брошенное слово, дьявольски напряженная ссора или просто элементарная трусость признаться в своих чувствах. А в ситуации Пьетро и Ванды всё было просто как в сказке. Ведь это так важно: не только найти любовь, но и получить взаимность. Боже, бессмысленно пытаться сосчитать, сколько человеческих судеб погубила эта проблема. Восемнадцатилетние подростки, которым ещё предстоит всё почувствовать, вскрывают вены, ослепленные непереносимой вспышкой сердечной боли. А в то же время хладнокровные нигилисты, считающие такое понятие, как любовь, не чем иным, как бред писателей, которые просто слепы, чтобы не видеть, насколько безобразен этот мир, сходят с ума, так и не опробовав на вкус это сладкое чувство. А Ванда всегда была с Пьетро. Всегда. Все эти годы. Каждый день мир становился немного лучше, чем он был на самом деле. Конечно, чувства детей, только вступивших в подростковый возраст, нельзя было сравнивать с чем-то серьезным, но время неумолимо шло вперед. Изменился мир, изменились люди. В обществе изменились приоритеты, и если раньше всегда имели значения душевные ценности, то сейчас же мир наполнился коррупцией, разрушающей государственные порядки; деньгами, открывающие любые двери; алкоголем, который всегда был, есть и будет лучшим "лекарством" от всех проблем; фальшивой любовью, которую даже и любовью невозможно назвать. Куда катится мир. И для души Максимофф не было большего удовольствия, чем осознавать, что они с сестрой стоят выше этого, что для них имеют значение совершенно другие вещи. Он ведь до сих пор помнил тот день, когда они с сестрой впервые поцеловались. Первый поцелуй - для каждого один из главных моментов в жизни. Когда ты чувствуешь прикосновение чужой любви, когда губы отравляет сладкий дурманящий аромат нежности, и концентрация чувств настолько высока, что забивает легкие, и все силы направлены лишь на то, как бы не задохнуться и не сгореть заживо от избытка совершенно новых чувств. Взрыв эмоций способен ошеломить любого, а что если твоя самая первая любовь - собственная сестра? Момент становится настолько волшебным, что совсем не задумываешься о чем-то противозаконном или просто выходящем за рамки привычного понимания, а осознание того, что в ваших телах течет одна и та же родная кровь, лишь увеличивает чувство близости, и в сознании отчетливо выделяется: "Вы вместе навсегда". Конечно, наивно думать, что это абсолютная правда, аксиома, опровергнуть которую невозможно. Люди всегда уходят от нас. Кто-то покидает нас и отдается в ледяные объятия смерти, и, словно находясь в магическом круге, отдаляется, и при этом мы понимаем, что уже ничего нельзя исправить, и мы больше никогда не увидимся. Кто-то просто уходит, считая это либо единственным решением дилеммы, либо просто боясь ответственности за те страдания, которыми они "награждают" свою вторую половинку, с мастерством садиста и умением профессионального хирурга, разрушая ту любовь, которая некогда давала силы жить. Что сейчас стало с Квиксильвером? Он уже и не понимал. У него не было походящих слов, чтобы объяснить происходящее с ним, всё ему казалось неправильным. Неправильным было всё. Такой плохой нечестный мир. Ведь если бы мир был бы хоть немного приближенным к идеалу, Ванда бы никогда не ушла. Словно Пьетро отключили аппарат жизнеобеспечения, он даже и не думал, что человеку может быть так больно. Человеку всегда было свойственно жалеть себя и искать различные способы облегчить свои страдания, и не имеет никакого значения, насколько эти способы неэстетичные. Пьетро не был исключением и пошел пройденной тропой в поисках мнимого исцеления: сигареты, алкоголь, моральное самобичевание. Пару секунд было ощущение легкой стабилизации, но уже через небольшой промежуток времени всё возвращалось на исходные позиции. Было так гадко, что даже противно от самого себя. Неопределенность не давал сознанию успокоиться, все эти дни, у которых, кажется, нет предела, и секунды становятся часами, и чувство безысходности становилось безжалостным палачом, исправляя фатальные ошибки. Ведь Пьетро постоянно думал о ней. Если такой момент всё-таки был, то, скорее всего, он был в отключке. К слову сказать, это ощущение даже стало нравиться мужчине. Всё-таки какое-никакое, а облегчение. Боже, храни алкоголь и все ужасы, которые он творит с несчастными смертными. Это так странно: не возвращаешься к жизни, вроде бы сон, а сновидений как таковых и нет. Это невероятно страшно. Ощущение высасывающей душу пустоты, когда все кажется нереальным, и каждая секунда, проведенная в таком состоянии, кажется обычным глюком, ведь время и пространство становятся совсем эфемерными и чрезмерно пугающими. Но зато ничего не чувствуешь. Абсолютно ничего. Люди дышат полной грудью, солнце светит, облака безмятежно перемещаются по небу, а тебя словно никогда и не существовало. Приятно, черт возьми. Но рано или поздно всё заканчивается, и это тоже подходит к концу. Несколько секунд непонимания, а дальше всё становится понятным. Боль, не сравнимая ни с чем агония, причиняющая страдания, несопоставимые с жизнью, раскрывает легкие, приподнимает веки, и мир потихоньку приобретает яркость - это означает не что иное, как то, что ты жив. Болезненные ощущения ломают тело, движения становятся не то что нечеткие, это скорее напоминает приступ кататонии, а в голове внутренние демоны пытаются, подобно паразиту, выпить из тебя все соки. Почему-то в голову приходит ассоциация с жертвоприношением: делаешь себе больно, лишь бы увеличить страдания в геометрической прогрессии, дабы полностью ничего не оставить от души и обратиться в разбитое зеркало. По-другому справиться со своей болью Максимофф не мог. Всё напоминало о Ванде, даже вещи, которые сами по себе ничего не значат. Если Пьетро иногда и выходил на улицу и видел девушку в красном платье, то ему просто хотелось наложить на себя руки. Как же можно жить в этом мире, если нет единственного человека, который может одарить тебя счастьем и убедить в том, что сказки на самом деле существуют и в настоящей жизни? Пьетро понял, в чем заключается настоящее одиночество: вокруг тебя люди, а ты все равно чувствуешь себя одиноким в целом мире. И тогда уж кажется, что в этой истории точку может поставить только смерть. Самый беспристрастный судья на всем свете, для неё нет ничего, что может помешать привести смертный приговор в действие, лишь принцип, что умирают все. Да вот только тут уже срабатывает простой механизм - черта, присущая всем членам семьи Максимофф - они слишком слабы, чтобы покончить со всем этим, потому что им страшно причинить себе боль. Да, эгоизму никогда не было предела, как вообще можно взять и навредить самому себе? Нет, Пьетро будет мучаться, изображать из себя нерушимого супергероя, строить железобетонную выдержку, которой рано или поздно суждено рухнуть, отрицать тот факт, что ему больно, и при этом продолжать страдать дальше в свое удовольствие. Желая абстрагироваться от всего, что напоминало юноше о Ванде, Пьетро запер в гараже все её вещи, которые она не забрала уходя, спрятал все их совместные фотографии, глядя на которые никогда нельзя было даже предположить, что это может случиться. Счастливые лица молодых людей, чьи глаза горят свойственным подросткам вечным огоньком интереса и авантюризма, а улыбки настолько добрые и светлые, что даже становится немного завидно, насколько они счастливы вместе. Дело дошло до крайностей: Пьетро даже в окно стал смотреть только по ночам, чтобы легкая синева воздушной небесной материи не напоминала ему о глубине её чудесных голубых омутов. Правда это не помогло мужчине, даже в ночной тьме по ту сторону мертвых свинцовых туч мир освещали далекие-далекие яркие точечки - звезды, настолько ослепляющие, что и они давали лишний повод вспомнить безумный огонек в её глазах. Допустим, всё бы получилось у Пьетро - он бы очистил их некогда совместную квартиру от всех частиц их прошлого, к сожалению, тоже совместного; закрыл бы двери, чтобы боль по ту сторону не могла больше его ранить, но это было впустую. С каждым днем всё было хуже и хуже. Словно наркоман после очередной внутривенной инъекции, который уже не может побороть самого себя, ему нужно больше, больше... И каждый раз планка растет, пока всё не кончится. Любовь точно такой же наркотик. Есть люди, которые после расставания переживают максимум несколько месяцев. А потом отправляются прожигать жизнь, брать всё от сегодняшнего дня, ни давая себе ни секунды, чтобы ненадолго задуматься о сегодняшнем; получать все блага, которые жизнь способна им предоставить. Пьетро и сам был такой. Как приятно позабыть о том, что на самом деле является для тебя важным, и пытаться забить себе голову непонятными вещами величайшим маневром - заставить себя поверить в то, что тебе нужны все эти клубы, азартные игры, беспорядочные половые связи, интриги и прочий сор, до которого опустился этот мир. Падать в самом деле ниже некуда. А любить и в самом деле здорово. Это чувство позволяет удержаться на грани, не обрушиться камнем в то место, откуда нет возврата, выжить несмотря ни на что; любовь снесет любую стену, если ты любишь, то ты видишь в привычной для тебя жизненной суете нечто прекрасное и вдохновляющее. Когда-то так думали очаровательные хиппи в семидесятые годы прошлого века, сейчас же мало кто в это верит. Но Пьетро же верил... Любой, кто хорошо знал Пьетро, просто не мог поверить, что такие утопические вещи являются для юноши идеалом, которого он хочет достичь. Всегда такой гордый и самодостаточный, Максимофф требовал для себя самое лучшее, но когда он окончательно понял, что любит Ванду, насколько она ценна для него, ему стало очевидным, что для полного счастья ему было нужно совсем немногое. Лишь частица её любви. Она его любит, и он её любит, это самое прекрасное. Всегда этим человеком была Ванда. Она же сама поклялась, что они будут вместе. Как же она ошибалась. Интересно, хотя бы иногда Ведьма вспоминает о своем брате, по уши влюбленном в неё и стремящемся к быстрой деструкции, лишь бы подлое сознание, подобно зеркалу, не преподносили самый желанный образ - образ любимой - в сновидения? А что же делать с её страстными поцелуями и нежными прикосновениями, которые он всегда будет помнить? Нервные рецепторы мужчины всё время будут напрягаться лишь при одной мысли о том, что Алая Ведьма находится рядом, она держит его за руку, а все проблемы словно отгорожены от них высокой ширмой, и уже никто не помешает их любви. Всё зашло слишком далеко. У Квиксильвера совершенно не осталось сил на то, чтобы бороться. Нет, он не собирался сдаваться, просто у него лишь не было сил, а такая борьба быстро придет к концу. Он пытался прибегнуть к самому банальному и такому же бесполезному методу липового спокойствия - самовнушению. Каждую ночь Пьетро повторял себе: "Она мне не нужна", и так множество раз. Заканчивалось всё тем, что Ртуть переворачивался на бок, прижимался к подушке, и на его лице была надменная усмешка. Ничего у него не получится. Никогда он её не забудет, и, как призрак, она постоянно будет с ним. Вещи Алой Ведьмы убраны подальше, а что же делать с разбитым сердцем мужчины? В такие моменты Пьетро в самом деле не понимал, почему о несчастной любви говорят "разбитые сердца". В таком случае просто невозможно дышать, и организм отдает все свои силы на то, чтобы продолжать резонанс механизма "вдох-выдох". Наверно, это так лишь потому, что говорить "разбитые легкие" некрасиво, и при этом теряется вся поэтичность, придающая метафоре её изящество и красоту. За каждой красивой фразой скрывается некий смысл, который понять дано не каждому. Здесь всё было просто. Не мог Максимофф быть один, без неё он погибал, каждую секунду выжидая финал - момент, когда сердце не выдержит и разорвется. Ему бы и в самом деле было бы проще. Кстати, бутылка уже кончилась. Забавно. На фоне стресса отношения Квиксильвера с алкоголем изменились - чтобы вырубиться и перейти в блаженное состояние изуверской эйфории, ему нужно было выпивать всё больше и больше, словно, несмотря на всё, ему не хотят дать легкого выхода и шанса хотя бы ненадолго забыть об этой чертовой несправедливости. Также всё более ярко проявлялась очаровательная привычка Пьетро - ехидность и цинизм, которые он старался в себе подавить, чтобы не раздражать Ванду, которая очень расстраивалась, слыша от брата такие вещи. Весь мир стал раздражать мужчину, что обычно проявлялось в виде плохого настроения, сейчас же Ртуть превратился в отпетого нигилиста высшей пробы. Каждый день становился одинаковым; если раньше всё казалось ему как картинка калейдоскопа - ничего не повторяется дважды, то сейчас же он убедился в том, что это замкнутый круг. А в голове лишь бродило чувство вины за что-то, ведь он уже ничего не мог сделать. Миру, как обычно, на него плевать, даже сейчас ему наплевать. Зато ничего уже не казалось идеальным, и сознанию юноши открылась простая абсолютная истина - не бывает ничего идеального. Например, медицина. Врачи исцеляют все недуги, способны даже вылечить онкологическое заболевание, пусть даже и на ранних стадиях, не говоря уже о других смертельных травмах. Тогда почему сердечные раны никто не исцеляет, и на свете такое бесконечное количество несчастных людей? Остается лишь плевать на все перипетии и верить в мечту. Как же банально. Тем не менее, заставить чье-то сердце биться, искренне верить в солнце, в то, что всё ещё может быть хорошо - это в их силах. В сказках же всегда всё заканчивалось хорошо. Если бы люди не верили в сказки, то что бы было сейчас? Царит боль, льется кровь, и самое страшное имеет место быть. Основы веры в чудеса всегда закладываются в детстве, и поэтому малышам читают сказки - чтобы им было проще жить, чтобы они всегда верили в счастливый конец. Так почему же нельзя просто поверить?... Можно. Просто бороться - это слишком сложно. Иногда конец бывает виден ещё до того, как всё начинается. Но любовь никогда не умирает. От нас всех останется лишь прах, на смену нам придет новое поколение, но любовь всё равно будет жить. И именно поэтому Пьетро попытался закрыть глаза. Не для того, чтобы отдохнуть, просто, чтобы в этом убедиться. Ведь он откроет глаза, а рядышком в его объятиях будет лежать Ванда, тесно прижимаясь к его груди и ласково щекоча юношу своим теплым дыханием. Сказка. А у сказки всегда бывает счастливый конец. И Максимофф хотелось бы верить, что это ещё не конец, лишь напряженная кульминация. Он же всё ещё любит Алую Ведьму. Ничто не возымеет верх над этим чувством. Просто потому что любовь - это жизнь, и пока мы живем, мы любим.
Scarlet Witch: Спрятанный за облаками город казался призрачным и непонятным. А ведь именно этот маленький город навсегда хранит её страницы из дневника, эпизоды памяти и те вещи, которые спустя годы Ванда выкинула из своей головы. Они ей были просто не нужны. Она не находила в них надобности. Просто лишний хлам, который мешает жить новой счастливой жизнью. И хлама было столько, что она в своё время почему-то оставила это спокойно. Странно… Она ведь просто сбежала. Сбежала из Братства, сбежала от отца, Сбежала от Пьетро… Оставила его с остальным. Здесь бы нажать на красный свет и закричать «стоп!». Но нет – шоу продолжается. Алая Ведьма успешно покинула страну и уехала в Европу искать приключений на свою голову. Хотя нет не приключений. Новой жизни. Без всех этих людей в её жизни, даже зная, что самому главному, самому верящему она режет ножом по венам, вырывает сердце. И ей всё равно, что у него течёт кровь, всё равно что его сердце ничего не греет… Странно, но ей безразлично. Почему? Элементарно. Ей стало скучно. Она разочаровалась в тех людях, которые вносили в её жизни что-то новое, что-то избранное. Хоть и не все тогда были с ней. И вот именно из-за такого одного человечка, она сорвалась и бросилась бежать. Хотела окунутся в его глаза, увидеть там солнце, небо, зиму, осень…. Увидеть это с прекрасной стороны. С той, с которой никогда не увидишь. Виктор… Он показал ей что-то новое, что-то другое, что-то третье. Но ведь они тогда были просто детьми. Обычными детьми. Но тем не менее, он был её другом, которого не было в тот момент, когда Магнето сорвал свою маску и оказался самым настоящим подлецом, который ненавидел своих детей или же презирал их. Именно его не было, когда она в нём нуждалась. Когда мир стал серым. Тогда её спасла от адского огня любовь брата. Собственно брата. И это не было обычной любовью. В этом то и заключалась загвостка. Это была сильная прочная любовь. Она превышала границы дозволенных отношений между братом и сестрой. Но это было именно то чувство, которое делало мир не таким скучным. Которые разукрашивало его, пусть, и не в яркие краски. Это заставляло её улыбаться,хоть это и было опасно и запретно. Но как говориться: запретный плод сладок. Возможно она действительно любила своего брата, но это не помешало ей сорваться и улететь куда-то далеко, оставив единственного кому можно доверять здесь. В этом маленьком грязном городе омытым подлостью Магнето. Как она могла так поступить? Так просто опустить и оставить на произвол судьбы. Возможно, она хранила обиду на то, что он её не послушал. Не поверил в то, что их отец общее зло и пошёл за ним. Да, скорее всего именно это. Или может тогда её дружба с Виктором стала прочнее, чем она думала? Кстати, надо отметить, что тогда очень сильно бесился Пьетро. Он терпеть не мог Виктора. Он считал его скучным и гнусным неудачником, который (ещё лучше) продаст душу за любую мелочь. Наверное, это была ревность. Ну и пусть. Ей было откровенно всё равно на отношения этих двух. Она любила их обоих… И сейчас можно сказать фактически одинаково. Или нет… Сложно сказать. С одной стороны, то, что Алая Ведьма натворила в Париже не поддавалось никакому понимаю. Что уже говорить о том, что нашла ли она Виктора или нет? К слову да. Она его нашла. И сейчас она его оставила… Но это не было так жестоко или больно как это было больно для Пьетро. И в этом было различие. Квиксильвер полностью посвтил свою жизнь ей. Привязал себя к ней. Зависел от неё… Он был слаб. Это и не устраивало Ванду – этот «юношеский» максимализм, который заключался в том, чтобы принадлежать человека, питаться им как воздухом. К слову это было скучно. Но Максимофф не была бы собой, если бы подобные моменты проскальзывали в её характере. Ванда фактически делала тоже самое с Виктором. Он был интересен куда больше. Он не пускал ЕЁ в свой мир, пытался укрыться от её чар, играл с её чувствами, словно проходил по руке лезвием острого ножа. Всё это заставило Ванду чувствовать какое-то разнообразие, а не то, что она чувствовала обычно – что все подчиняются её чарам. Даже Пьетро и то сломался. Хотя нет… Квик был особенным. Он был её любовью. Или нет? Сложно сказать. Ведь Ванде наскучила это его щенячья преданность и слепая вера. Но о чём я? Ах да. Алая Ведьма возвращалась домой, причём с одной глупой целью – выяснить все версии того как Магнето остался жив. У неё было странное предположение, что это рук Пьетро. И именно… Нет не поэтому. Ей почему-то захотелось оторвать ему голову и свернуть её. И это быо странным, ведь тогда она и ушла по этому самому поводу – из-за того, что делила его с отцом. И это ещё больше вносило воды в их отношения. С одной стороны то, что он связал руки и отдал ей конец не особо подходило Ванде. Но вот с другой… Она не выносила его преданности его к отцу. Не хотела делить его с кем-либо. Эгоизм. Полнейший. Но она была собой и она так играла на чувствах, ведь когда-то именно Пьетро заставил её потерять друга в лице Виктора – того необычного красавца с изумительными голубыми глазами, который был её другом… Дверь хлопнула громко и поэтому она видела, как он дёрнулся, но на этот раз как-то заторможено. Ещё больше её удивило, что ему не было дела, кто так дерзко пришёл. Он сидел в кресле уставившись в окно. На столе стояла бутылка коньяка, которая уже закончилась. - Выметайся… - тихо прозвучал до боли родной голос. И сложно передать сколько в нём было боли и страдания. - Только после того, как ты мне расскажешь, как спас его… - тихо со злобой сказала Ванда. На этот раз он дёрнулся с места быстрее.
полная версия страницы